Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 5
Входная дверь аккуратно отворилась и вошла женщина лет тридцати восьми-сорока. Ухоженная, с чёрной косой собранной на голове в причёску, в расшитом сарафане до пят, перехваченным на талии крупно-перевитой верёвкой с бубенчиками. Лицо румяное, с правильным носиком и чуть пухловатыми губами. Цепкий, пристальный взгляд, из под строго очерченных бровей. Красивая женщина, что там говорить. И явно знающая себе цену.
– Здрасте, – робко поздоровался я, стушевавшись под пристальным взглядом карих глаз.
– Очнулся, – констатировала женщина, – как себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо, – так же неуверенно ответил я, – голова сильно болит, а в остальном нормально.
– Это мы сейчас поправим, – облегчённо проговорила женщина и зашла за печку. Оттуда раздалось позвякивание посуды. Хозяйка вышла и поднесла мне фарфоровую кружку, расписанную диковинными птицами, – давай-ка выпей, – сказала она, протягивая посудину мне.
Я взял кружки и заглянул в неё. Бр-р-р! Мутная, молочно-белая жидкости с плавающими пятнами, напоминающие плесень.
– Это нужно выпить? – я брезгливо посмотрел на содержимое.
– Пей, пей, – заулыбалась женщина, – это поможет.
– Ну ладно, – я выдохнул и, стараясь не вдыхать, выпил. А ничего, кисленькое такое, – спасибо, а просто водички можно?
– Можно, – женщина приняла от меня кружку. Зачерпнув ковшом из ведра на лавке воды, подала мне, – ключевая, только принесла. Так что аккуратней.
– Ага, – я напился холоднющей воды, – во! Теперь другое дело, – я облегчённо откинулся на подушку, – и голова вроде перестала.
– Ну, вот и хорошо, – покладисто сказала женщина.
– А вас как звать?
– Алина.
– А меня Саша, то есть Алекс, – представился я, понимая, что можно было этого и не делать, – а Виктор давно уехал?
– Не очень, – внимательно посмотрев на меня, проронила хозяйка.
– Вы простите, пожалуйста, что я вам тут вот… в общем, за беспокойство, – извинился, понимая, что эта женщина видимо ухаживала за мной, когда я был в пьяном угаре.
– Да, не за что, – улыбнулась женщина, – ты спокойный, лежал себе и лежал.
– Да? Ну, всё равно, неудобно как-то.
– Есть хочешь? – перевела разговор Алина.
– Можно. Вы знаете, у меня вот голова перестала болеть и я понял, как я хочу есть, – весело проговорил я, и осёкся, вспоминая, есть ли у меня деньги, чтобы рассчитаться с гостеприимными хозяевами, – Алина, скажите, а Виктор когда обещал вернуться?
– У Идара спросишь, – ответила женщина и ушла за печь, застучав там посудой.
Около изголовья стояла деревянная табуретка, и на ней глубокая глиняная миска с водой и полотенчиком. Видимо примочки мне на голову ставили. Одежды нигде не наблюдалось.
– Алина, извините, а где моя одежда? – крикнул я, так как только сейчас осознал, что лежу абсолютно голый.
– Сейчас принесу, – отозвалась женщина и вышла из комнаты, чуть не столкнувшись в дверях с высоким, чернобородым мужчиной.
Мужчина молча стоял около дверей и смотрел на меня.
– Здрасте, – поздоровался я. Мужчине было лет пятьдесят, крепкий, в одежде защитного цвета. «Лесник», – пронеслось в голове. Так, теперь всё понятно. Мы были в лесу, по-моему его Диким лесом называют. Там нетронутые места. Да-да-да. А проводница была Намин. Мы с ней неплохо покувыркались на лестных просторах. Надеюсь это не её родители, иначе будет как-то неловко. Мало ли что она им наплести могла. Знаю я этих деревенских, переспал с девчонкой-женись.
– Дядя Идар, вы извините, что я тут валяюсь, – виновато проговорил я.
– Просто Идар, – ответил мужчина, прошёл по комнате и, повернув стул, сел напротив, – как ты?
– Да вроде ничо. Не вставал ещё. Алина вон какой-то отравы дала, голова перестала болеть.
– Ты её слушай, она плохого не сделает. Не одного нашего на ноги подняла.
– Да я слушаю, – согласно кивнул я, – Идар, скажите, а Виктор и Ирина давно уехали?
– Не очень, – проговорил мужчина, и мне показалось удивление в его словах, – не думай ни о чем, поправляйся.
– Да я в принципе здоров. Только есть сильно хочется.
Лесник внимательно посмотрел на меня:
– Ты лошадей не гони. Только очнулся и здоров! Это как Алина скажет, так и будет! Так что пока отлежись, сил наберись.
– Спасибо, конечно, – поблагодарил я, – но мне на работу надо. Я, честно говоря, не помню, но отпуск наверное уже кончился. Долго я у вас тут валяюсь?
– Не очень.
– А Виктор вместе с Шуриком и Ириной уехали? Или сам?
– Все уехали, – сказал Идар, – велели тебе ни о чем не беспокоиться. Так и сказали, пусть, мол, Алекс выздоравливает и не о чём не переживает.
– А что со мной случилось? – робко спросил я, – вы знаете, я ничегошеньки не помню.
– Вспомнишь, – уверенно сказал мужчина. Дверь отворилась и вошла хозяйка, – вот Алину слушай и всё выполняй. Ты у друзей, тебе тут помогут и поддержат.
– Идар, – окликнула хозяйка мужа, – ступай за Хисием. Хватит тут лясы точить.
– Да, конечно, – лесник суетливо встал, – ты, Алекс, выздоравливай. Мы ежели чего…
– Идар! – прервала его Алина, – ступай! – оттеснила она мужчину к дверям, – Алексу одеться нужно.
Женщина забрала миску с табуретки и положила свёрнутую одежду. Повернувшись, она встала перед Идаром и прошипела:
– Ступай к Хисию.
Мужчина хмыкнул и, повернувшись, пошёл к выходу.
– Не обращай внимания, он просто удивился, – прокомментировала женщина, – я пока в ледник схожу. Одевайся.
– Спасибо вам, Алина, – с чувством проговорил я.
– Нема за што, – женщина вышла.
Уже практически в закрытую дверь в комнату тенью проскользнула огромная кошка. Нет, это не кошка, это рысь. Нет, не рысь, пума! Блин! Что за приколы?
Рысь подошла и молча села, уставившись на меня своими умными глазами. Красивая, зараза! Серебристо-пепельного цвета, с густой шерстью, немного обожжёнными усами.
– Киса, я не вкусный, – негромко проговорил я.
«Тебя никто не собирается есть», – прозвучало в голове. А голос то мой. Блин что за дела? У меня что, дурка наступила?
Я осмотрелся и прислушался. Тихо. В доме никого нет.
«Кто тут?» – мысленно задал я вопрос.
«Что, всё так плохо? Себя не помнишь?», – участливый голос в голове.
«Помню. Ты-то кто?», – ура, я разговариваю с собой!
«Я Первый. Вспомнил?».
«Ага, а я значит второй?».
«Нет, ты Алекс. Второй погиб», – просветил меня внутренний голос. Ёпрст! Это что же получается? Я в дурдоме? Но почему? Мы же так хорошо отдохнули. Зачем Витька меня в дурдом сдал? А чтобы я сделал, если бы он начал разговаривать сам с собой? Верно, как не крути. Ну я же не шизик!
